У моей прабабушки Зои удивительные глаза. Они теплые и светлые. Я люблю просто сидеть с ней рядом. Мы часто разбираем старые письма, фотографии. Мне кажется, что в такие минуты она становится моложе, той удивительной зеленоглазой девушкой, какой встретил ее мой прадед Гай.
Она не просто перебирает старые пожелтевшие листы, а разговаривает с ними: ведь за каждым из них - дорогой для нее человек, чья-то судьба, молодость.
Но раз в году, на 9 Мая, бабушка достает старый-престарый сверток, перевязанный тесьмой. Она сначала гладит его, потом аккуратно разворачивает, губы что-то шепчут. Я едва разбираю: «Здравствуй, Андрюша». Глаза ее становятся совсем прозрачными, а по щеке бежит светлая струйка. Бабушка всегда плачет молча. Она бережно раскрывает выцветшую книжечку, на которой едва проступают буквы «АТТЕСТАТ». Я заглядываю через плечо: с маленькой фотографии на меня смотрят бабушкины глаза. Я знаю, что это бабушкин брат Андрей, но каждый раз поражаюсь сходству. Ниже фотографии стоит дата 30 мая 1942 года.
Рядом лежат письма. Их всего пять. Это все, что осталось в нашей семье от старшего брата моей бабушки Андрея Углова. Обычно бабушка сама разворачивает письма, читает их, рассказывает, но сегодня она протягивает их мне: «Прочти».
В руках у меня желтый затертый треугольник, разворачиваю его, а глазам почему-то горячо. «Привет из г.Рязани от сына Андрюши…» Я поднимаю глаза на бабу Зою и вижу: она улыбается и одними губами «Андрюша, Андрюша». «Пишите чаще, а то я давно писем не получал,»- продолжаю я. Бабушка добавляет: «Красивый был, веселый и озорной, на фронт провожали всей деревней». Разворачиваю следующее письмо: «Тятя, у нас наверно зашла рыба. Эх, не удалось мне поглушить ее. Но нам надо научиться бить фашистов, которые перешли нашу границу, как рыбу глушили. Вы глушите рыбу, а мы так фашистов глушить будем».
Бабушкин взгляд направлен куда-то вдаль. «Рыбалку он любил, да и охотник был не последний». А на обратной стороне следующего письма старательно выведено: «Образцы знаков различия младшего командного состава» и рисунки «Сержант», «Старший сержант», «Старшина». Бабушка поясняет: «В школе младших командиров учился. Умница он был. Всякое учение легко давалось. Странно, из деревни, а по-немецки как пойдет говорить, так все удивлялись». Беру последнее письмо. Оно совсем коротенькое: «Дана команда на сборы. Куда-то перебрасывают». Больше писем не приходило. Бабушка молчит.
Я знаю, что она снова, который раз переживает те далекие события, корит себя, что не поехала к брату, не навестила его, как он просил в письмах. Но вся наша семья знает, что бабушка Зоя после того, как замолчал Андрей, пошла учиться на радистку, и только юный возраст не позволил ей пойти на фронт. …Мы сидим рядом, я глажу бабушку поруке и вспоминаю все, что связано с Андреем.
В мае 1941 года окончил он Владимирское строительное училище и отправился на Урал строить новые города. Там его и застала война. Эшелон, в котором отправился на фронт Андрей, разбомбили, и новобранцы, восемнадцатилетние мальчишки, решили пробираться домой. Андрей сразу же явился в военкомат, и после проверки его отправили учиться в город Рязань, откуда он и прислал эти письма. Уже после войны, в 1947 году, пришло извещение, что он пропал без вести. Я знаю, что бабушка всю жизнь ждет его и не верит, что весельчака и балагура, любимого брата Андрея нет в живых. В нашей семье знают эту глубокую бабушкину боль и стараются ей помочь.
Моя тетя Света решила провести поиски по архивам. Она писала запросы в Центральный архив Министерства обороны, но ответ был один: «Пропал без вести». Тогда она обратилась к поисковикам, и совсем не знакомые люди стали ей помогать. Мы узнали, что та часть, в которую попал Андрей, одной из первых была переброшена под Сталинград. Мы узнали о страшных боях, о гибели людей, о тех подвигах, которые совершили эти люди, чтобы победить фашизм. Я думаю, что Андрей «глушил» фашистов, как и обещал своим родным. К сожалению, как вспоминают участники Сталинградской битвы, бои были такие кровавые и жестокие, что не всегда можно было проследить всех погибших.
…Бабушка берет в руки письма и смотрит на меня. На мгновение мне кажется, что она видит не меня, а своего брата. Да и мне почудилось, что за строчками я увидел Андрея, почувствовал его любовь к нам, его желание защитить нас. Наверно ему было страшно, как и любому нормальному человеку на войне, но он заботился о нас: о своей сестре Зое, о моей бабушке Вале, о моей маме Ларисе, тете Свете, обо мне, Миньке, Марусе. Он сохранил нашу семью. Если я когда-нибудь попаду на Мамаев курган (а я это сделаю!), то обязательно скажу Андрею, что мы все его помним, что он всегда с нами. Бабушка убирает письма, гладит меня по голове своей натруженной, но очень теплой рукой и смотрит самым добрым взглядом. Смотрит на меня НАШИМИ самыми родными глазами.
Работа ученика 8 класса МОУ гимназии №1 г. Шуя Санайкина Александра
