- Да понемногу, милый внучек.
Вот что-то вспомнилась война…
- А расскажи?!
- Садись на стульчик.
«Я родилась 1 марта 1931 года в Курской области, Большеполянском районе, в селе Озёрки (сейчас это Липецкая область). Оно большое было, была своя школа, клуб, колхоз, коровник и пенькотрепальный завод. В селе протекала речка Кобылья Снова. Папа мой, Сергей Михайлович, был председателем колхоза и счетоводом. Его все наши селяне уважали. Мама – Прасковья Петровна.
Когда фашист в страну пришел.
Тебе ведь восемь? Мне ж тогда
Одиннадцатый год пошел. Нас – четверо детей в семье:
Я, две сестры и старший брат.
Иван ушел служить на фронт.
Гордились мы, что он солдат.
«Я была младшая в семье. У меня было 2 сестры – Люба и Агриппина и наш старший брат – Иван. Сейчас уж никого из них в живых не осталось. Брата я не очень хорошо помню. Он работал на пенькотрепальном заводе продавцом. В 1939 году его забрали на действительную службу. Помню, когда его забирали в армию, был ноябрь, но еще не холодно, он ехал на телеге и играл на гармошке. А в 1941, когда война началась, ему пришла повестка на фронт. Вскоре нам сообщили, что он пропал безвести. Где, при каких обстоятельствах – неизвестно. Отец вообще на эту тему не любил говорить. От брата осталась только одна фотокарточка, которую нам после войны уже прислала его невеста. Я пыталась его разыскивать, но, к сожалению, безрезультатно.
Моя старшая сестра Агриппина жила своей семьей на другом конце села. У нее было свое хозяйство. Летом 1942 года, когда немцы пришли к нам в село, они многих взрослых увели в плен. Среди них была и моя сестра Гриппа. А всю скотину немцы угнали в другое село и передали тем, у кого они квартировались. Через 2 года сестра вернулась и решила вернуть свою корову, потому что у нее был маленький ребенок, а корова являлась кормилицей. Корову отсудили, но за ней надо было идти в другую деревню. Я пошла с Гриппой. Еще с нами был ее грудной сын Анатолий. Мы шли до туда пешком 2 дня. Когда шли обратно, Гриппа даже не спала, потому что боялась, что корову заберут и все плакала от счастья, что теперь будет, чем кормить ребенка.
Средняя сестра Люба у нас еще до войны работала в местной школе учительницей. Когда в село вошли немцы, то всех учительниц переодели в старушечью одежду и отправили за реку, потому что в соседних селах фашисты насиловали и убивали молодых женщин».
Кто рассказал тебе о том?
- В тот летний день жара была,
Мы убежали на затон. Ну а потом раздался рёв,
И женщины кричали очень…
И мы узнали, что фашист
Напал на Киев этой ночью.
«О начале войны передали по радио. Всех сельчан собрали в сельсовете и объявили об этом. А мы, ребятишки, узнали об этом от взрослых».
- Как ты сейчас стоял он рядом
Как убегали из-под пуль
Я помню, хоть забыть и рада.
«Немцы пришли в наше село в июле 1942 года. Помню, среди ночи мама разбудила меня, сказав, что нужно срочно уходить, потому что началась бомбардировка. Я соскочила и побежала к выходу, но тут увидела, что наш дом полон солдат. Они меня не пустили на улицу. И вдруг, на углу дома разорвалась бомба, меня волной отбросило на стену и крошкой от кирпича расцарапало спину и шею. Это была моя первая бомбардировка. Утром во время бомбежки отец велел бежать в лесополосу. Там росли кусты терна. Мы укрылись за ними, но нас вычислили и начали обстреливать из автоматов. Отец велел мне упасть на землю, а сам прикрыл меня собой. Помню он говорил: «Если, дочка, переживем этот обстрел, то жить будем». Когда все стихло, мы вернулись к себе. Потом немцев отогнали. А через несколько дней они снова вошли в село. Приехали на мотоциклах после бомбежки. В тот раз бомбы были зажигательные и от них сгорел коровник и школа. Много домов пострадало. В нашем доме поселились немцы. Они зашли, сели за стол и начали требовать, чтоб им принесли «яйки» и «мильх» (яйца и молоко). У нашей семьи была корова, которую прятали по кустам от бомбёжек как драгоценность. Немцы знали об этом и поэтому требовали с нас молоко. Еще они пили привезенный с собой шнапс и ели шоколадки. Мы в это время прятались с семьей и соседями в нашем кирпичном подвале. Он стоял на другом конце огорода. Моего папу все уважали и спрашивали у него, что делать и как быть. Папа сказал, что нужно как-то попытаться уйти в поле, в овраг. Немцы же всех сгоняли к церкви, чтоб потом увести в плен. Все, кто был у нас в подвале по одному уходили через огороды и луг в поле. Мы с мамой пошли последние, но нас заметил немец, подошел к маме, ударил ее прикладом от автомата и повернул в сторону церкви. Мама решила обмануть его, она жестами объяснила, что в соседнем доме у нее остался грудной ребенок, вот, мол, заберем его сейчас и пойдем к церкви. Как только мы зашли за угол, она сказала мне ложиться на живот и между гряд ползти в сторону поля, где росла рожь. По ней мы ползком добрались до оврага, в котором еще специально была выкопана яма и натаскано сено. Мы спрятались в нем. Всю ночь был слышен вой самолетов, грохот разрывающихся бомб. Очень хотелось кушать и пить, потому что с собой ничего не взяли. Но страх был еще сильнее. Утром мы отправили самого смелого посмотреть, что происходит в деревне. Там было тихо и пусто, ни русских, ни фашистов, только скотина уцелевшая гуляла. Наши войска отогнали немцев. А потом пришел приказ эвакуироваться. И нас на грузовой военной машине перевезли в Задонск, где мы прожили всю зиму, а ближе к весне, как только потеплело, мы пешком пошли домой. Помню, стояли на берегу Сновы, а на другом берегу, от Озерков торчали только обгоревшие трубы. Из более, чем двух сотен домов уцелело не больше 20, в т.ч. и наш дом, т.к. кирпичный был, у него только крыша сгорела. В одной его половине жили мы, а в другой разместили сельсовет. Те, кто вернулся в село жили в землянках и постепенно отстраивали жилье. Для этого мы разбирали блиндажи, боялись что можем наткнуться на мины. Но Бог уберег.
1 марта 1943 года мне исполнилось 12 лет, оккупацию с нашего села сняли и мы потихоньку начали налаживать жизнь. Я стала работать в колхозе «Родина» разнорабочей. Весной мы делали снегозадержание, чтоб увеличить запас влаги в почве. Таскали на поля и разбрасывали золу, чтоб удобрить почву. Собирали пророщенные колоски и гнилую картошку, чтоб чем-то прокормить людей, вернувшихся в село. Как сейчас помню вкус той картошки – самое вкусное из того, что я ела за всю свою жизнь».
Я видел, как ей тяжело.
Как будто маленькою стала,
Вернувшись в милое село.
Дрожали губы в тихом плаче,
А пальцы кофту теребили.
Знать, вспоминала, не иначе
Как немцы Родину бомбили.
Я подошел, обнял покрепче,
Чтоб хоть немного легче стало.
Мне руки положив на плечи
Бабуля тихо прошептала:
-Я помню взрывы и пожары…
Вместе с землей дрожала я.
Всегда молюсь, чтоб те кошмары
Не повторялись никогда!
-
Проверь себяЧто из названного относится к причинам поражения России в Крымской войне?A8
