Миф о взятии городов к праздникам

     Одним из самых стойких, и растиражированных при помощи фильмов и художественной литературы мифов о Великой Отечественной о том, что Сталин издавал приказы о взятии городов к праздникам. Иногда этот миф выдается за исторический, общеизвестный факт, который не нуждается в доказательствах. В качестве примера, подтверждающего этот миф, приводят факты взятия Киева к 7 ноября, ко дню Октябрьской революции и взятие Берлина к 1 мая, Дню международной солидарности трудящихся.

Если в советское время подобными измышлениями грешили в кругах интеллигенции, чтобы подчеркнуть абсурдность системы, то теперь, по прошествии времени, этот миф употребляют те, кто стремиться переписать историю. Придуманные и не подтвержденные историческими документами, эти измышления приводятся в качестве примера преступности советского строя, его кровожадности и бесчеловечности.

Первоисточниками легенд о праздничных наступлениях служат воспоминания ветеранов. В нашем обществе сложилась определенная традиция недоверия к официальным версиям. Известно, что некоторые эпизоды Великой отечественной войны замалчивались или проходили строгую идеологическую цензуру, поэтому в народе больше доверия вызывали не прилизанные, сглаженные, официозные, а увлекательные, яркие, захватывающие, сенсационные рассказы и воспоминания участников боевых действий. Как правило, они производили очень сильное впечатление на слушателей. Психологическое и эмоциональное воздействие подобных выступлений настолько велико, что слушатели готовы были поверить в любую самую авантюрную историю или откровенную байку.

Считалось безнравственным и неприличным высказывать критические замечания или сомневаться в подлинности и правдивости рассказчика. Чаще всего все рассказы ведутся от первого лица, и в них преобладает личное, субъективное отношение рассказчика к происходящим событиям. И человеческий фактор накладывает свой отпечаток и на память, и на желание выделиться чем-то особенным, заинтересовать, привлечь к себе внимание. Люди это, прежде всего люди, ничто человеческое им не чуждо. И вот уже рассказ о трехдневной атаке на безымянную высотку, перерастает в недельное кровавое месиво, когда из всех боевых друзей в живых остался только сам рассказчик да еще два-три бойца.

Для того чтобы сделать рассказ более понятным и правдоподобным, используются известные имена военачальников, географические названия, даты, исторические события. В монотонной череде любое более яркое событие ориентируется на какой-либо праздник или торжественную дату. Редко кто сможет точно вспомнить число месяца, когда начиналось наступление, а вот, то, что это было перед 23 февраля или перед 7 ноября уже более запоминается. Запоминается из-за митинга, который проводил комиссар к праздничной дате. Или по подаркам, которые присылали на фронт бойцам, а раздачу приурочивали к торжественным датам.

И потом, каждый отдельный рядовой танкист, артиллерист или пехотинец не может знать общую обстановку на всем фронте и не может составить картину сражения в целости. Но для него важно объяснить своим слушателям, почему именно этот городок атаковали целую неделю, и в чем был смысл этих атак и этих потерь. Очень затруднительно полагаться только на человеческую память, которая может быть избирательной, субъективной. Восстанавливать хронологию событий, анализировать причины и следствия желательно с использованием документов.

Только официальные документы, стенографические отчеты, статистические данные помогут восстановить связь событий, разобраться, что было на самом деле, а, что только вымысел или плоды воображения. Известные писатели в своих произведениях о войне, зачастую усиливали ход повествования подробностями документального плана, и у читателя складывалось впечатление, что он читает настоящие, официальные документы, хотя на самом деле это было не так.

После разгрома немецких войск под Москвой, когда Красная Армия не только перестала отступать, но и смогла одержать первые победы, отбив у фашистов некоторые города, Народный комиссариат обороны в приказе от 23 февраля 1942 года по случаю годовщины Красной Армии, поздравлял войска с праздником. Подводя итог восьмимесячных боевых действий, в приказе делался упор на то, что силы противника сломлены, а советская армия перехватила инициативу и громит врага. В подтверждении перечислялись города, которые были освобождены в предшествующий период. Текст звучал так, словно эти города освободили именно к празднованию годовщины 23 февраля. Это был очень знаменитый, первый позитивный приказ, который запомнился очень ярко и внушил уверенность в неминуемой победе.

Константин Симонов, замечательный писатель, в своем романе “Живые и мертвые”, переносит перечень этих городов в сводку Совинформбюро, которую слушают герои. Писатель лишь слегка подправил действительность для усиления пафосности момента, следуя законам жанра художественного произведения. В настоящей утренней сводке Совинформбюро от 23 февраля 1942 года такого перечисления не было, ведь армия не наступала, а отбивала контратаки гитлеровцев. Только в вечерней сводке прозвучало о взятии города Дорогобужа, но он был освобожден еще 15 февраля силами партизан и вряд ли мог претендовать на факт праздничного взятия.

Точно такой же легендой является показанная в фильме “Освобождение” сцена о приказе Верховного Главнокомандующего взять Киев к 6 ноября, то есть к годовщине Октябрьской революции. Нет ни одного документа, который бы подтвердил сей режиссерский вымысел. Анализируя документальные факты потерь в советских войсках за время взятия Киева, можно убедиться, что они не превышают среднестатистические данные в ходе других операций.